Мозгоправ со стажем.
Сегодня надел свою кожаную куртку и пошел по до боли знакомым улочкам родного района.
По сторонам – подстриженные вечно-зеленые кусты. Сколько себя помню, они все время такого вот, едко-дерьмового цвета с обломанными ветвями. И мелкими маленькими листьями.
Небо было каким-то.. светящимся. Словно бы фосфорным. Намазал кто-то его толстым слоем фосфора – для того, чтобы оно и днем давало такой вот блеклый мертвецкий свет. Солнца не было вовсе.
Только ветер – вокруг. Скрипит крыльями по крышам проезжающих мимо машин.
А я иду в своих черных кроссовках, и шлепаю развязанными шнурками по сухому потрескавшемуся асфальту района, в котором провел всю свою сознательную жизнь.
Большую ее часть.
Дома – каменные скворечники/курятники, пялятся на меня проёмами оконных рам. Обвивают меня сетью телефонных проводов и шумом сотен телевизоров. Где-то пикает радио, отсчитывает часы нашей давно ушедшей жизни. ПИК! ПИК! МОСКОВСКОЕ ВРЕМЯ 16 ЧАСОВ РОВНО.
А я – иду. Продолжаю движение к центру круга.
Руки в карманах.
И мороз по коже от этой безысходности.
Причем – все это – во мне. И я понимаю это.
Весь этот район.
Все эти здания. Окна. Занавески на этих окнах. Горшки с геранью и облезлые коты.
Все это – во мне, въелось в меня, вгрызлось своей обычностью. В подкорку. Когтями.
Я вдохнул в себя все это.. и теперь это – часть меня.
И ничего не попишешь.
И так хочется дать всему этому в морду.
Раскрошить на миллионы кусков кирпичные гаражи, искорёжить металлические брюха машин, взорвать галантерейные отделы пыльных супермаркетов.
Вздернуть голубей на виселицах.
Выстрелить в облезлых кошек разрывными патронами с надпиленными пулями.
И наблюдать за гибелью этого мира…
Но…
Я не могу это сделать, оттого что это – часть меня. Дерьмовая часть дерьмового меня.
И ничего тут уже не попишешь.
……
А может – вмазать себе в рожу со всей дури…?............
По сторонам – подстриженные вечно-зеленые кусты. Сколько себя помню, они все время такого вот, едко-дерьмового цвета с обломанными ветвями. И мелкими маленькими листьями.
Небо было каким-то.. светящимся. Словно бы фосфорным. Намазал кто-то его толстым слоем фосфора – для того, чтобы оно и днем давало такой вот блеклый мертвецкий свет. Солнца не было вовсе.
Только ветер – вокруг. Скрипит крыльями по крышам проезжающих мимо машин.
А я иду в своих черных кроссовках, и шлепаю развязанными шнурками по сухому потрескавшемуся асфальту района, в котором провел всю свою сознательную жизнь.
Большую ее часть.
Дома – каменные скворечники/курятники, пялятся на меня проёмами оконных рам. Обвивают меня сетью телефонных проводов и шумом сотен телевизоров. Где-то пикает радио, отсчитывает часы нашей давно ушедшей жизни. ПИК! ПИК! МОСКОВСКОЕ ВРЕМЯ 16 ЧАСОВ РОВНО.
А я – иду. Продолжаю движение к центру круга.
Руки в карманах.
И мороз по коже от этой безысходности.
Причем – все это – во мне. И я понимаю это.
Весь этот район.
Все эти здания. Окна. Занавески на этих окнах. Горшки с геранью и облезлые коты.
Все это – во мне, въелось в меня, вгрызлось своей обычностью. В подкорку. Когтями.
Я вдохнул в себя все это.. и теперь это – часть меня.
И ничего не попишешь.
И так хочется дать всему этому в морду.
Раскрошить на миллионы кусков кирпичные гаражи, искорёжить металлические брюха машин, взорвать галантерейные отделы пыльных супермаркетов.
Вздернуть голубей на виселицах.
Выстрелить в облезлых кошек разрывными патронами с надпиленными пулями.
И наблюдать за гибелью этого мира…
Но…
Я не могу это сделать, оттого что это – часть меня. Дерьмовая часть дерьмового меня.
И ничего тут уже не попишешь.
……
А может – вмазать себе в рожу со всей дури…?............
(( 
